История в наше время всё чаще становится не просто дисциплиной, изучаемой профессионалами, но и предметом интереса многочисленной публики. Особенно большое значение в последние годы история приобретает как социально-общественное явление в свете борьбы за сохранение культурно-исторического, художественного наследия, памятников истории и культуры. Бобруйск занимает видное место в истории Белоруссии, вплетая заметную нить в гигантскую ткань прошлого белорусского народа, его исторической традиции. Чем дальше от нас уходят времена каменных замков и мощных крепостных стен, времена меча и узорных кружев, тем яснее мы осознаём ту значительность, что приобретает история Белоруссии в рамках общеевропейской истории, тем больше нас захватывает бурное н отнюдь не бледное её (Беларуси) историческое прошлое. Всем известно, что для большинства людей интерес к истории, к прошлому своего родного края - выражается в интересе к прошлому родного города или села. Более подробное, глубокое в точное описание истории Бобруйска, без сомнения, привлечет к себе интерес сотен тысяч Бобруйчан. Но и всем остальным, включая тех, кто лишь мельком слышал название этого города, его история, уточненная и дополненная, может оказаться небезынтересной. В нашей монографии история города изложена популярно и рассчитана на широкую читательскую аудиторию, хотя писалась на основе изучения подлинных исторических документов и серьёзных научных трудов. Была сделана попытка не только восстановить "сами" исторические факты, но и показать жизнь и быт людей описываемых нами эпох, реконструировать архитектурный облик того, что было разрушено вследствие драматических событий как достаточно далекого - так и не столь отдаленного прошлого. Все это изложено, по мере возможности, доступно и лаконично. Несколько слов о том, чем наша работа отличается от того, что было уже прежде написано о Бобруйске, этом древнем белорусском городе. Ни одна другая подобная работа о Бобруйске не уделяла равного места всем историческим эпохам, что попытались сделать мы. Особенно кратко и - в ряде случаев - неточно была освещена история города в XVI-XVII (XVIII) веках. Правда, есть - по меньшей мере - два исследования, великолепно освещавшие именно эту эпоху: серьезный труд К. Е. КЕРНАЖЫЦКАГА "АГРАРНАЯ РЭФОРМА У БАБРУЙСКIМ СТАРОСТВЕ I ЭКАНАМIЧНАЕ СТАНОВIШЧА ЯГО НАСЕЛЬНIЦТВА", изданный в Менске (Минске) в 1931 г. , и работа К. И. Гемрецкого "Волочная помера в Бобруйском старостве" ("Наш Край" 12, 1926 год), но обе они касаются более староства, чем города Бобруйска. Монография "Бобруйск" 1965 года издания (Менск, издательство "БЕЛАРУСЬ"), позже неоднократно переиздаваемая, имеет ряд пробелов и неточностей, а, что касается истории XVI-XVII, отчасти XIX веков, сводится к простому перечислению произвольно выхваченных исторических фактов, вне построения прочной связи с (географически, политически) более широкими явлениями, частью которых местные события являлись. В нашей работе есть масса важных сведений, которые отсутствуют в книге "Бобруйск" 1965 года. В той же самой книге почти не было оставлено места для освещения явлений культурной жизни города до 1917 года; явно неполно и тенденциозно, с концептуальной или дилетантской "избирательностью", описывалась экономическая ситуация различных эпох... Есть работы (та же книга 1965 г.), в которых прослеживаются одни мотивы процеживания исторических фактов, в других (Егуда Слуцкий) - как бы "противоположные". Приведем один из примеров. Известно, что 1611-1613 годах в городе и вокруг него происходили волнения. Есть мнение: они были вызваны политикой Бобруйского старосты. Другое мнение: они вспыхнули в результате поборов и - главное - повинностей, которые предшественник Петра Тризны (затеявший широкое амбициозное строительство) возложил на горожан и крестьян. Известно, что особый разряд чиновников - своего рода "сборщики земельных налогов" (посредники между властями и крестьянами) - жестоко обирали последних. Однако, именно на рубеже правления Яна Бояновского и Тризны делается попытка сверху обуздать их произвол. (Необходимо учитывать, что в те времена бунты были совершенно обыкновенным явлением; не существовало ни одного старосты или воеводы, в правление которого не случалось бунтов. Феодальное администрирование принципиально строилось на силе и подавлении, и потому бунты были неизбежны - и не являлись чем-то исключительным). Нет прямых доказательств того, что Петр Тризна был ярым приверженцем силового насаждения католицизма. Сторонник православно-католической унии, он поддерживал УНИАТСКУЮ церковь. Действительно, именно при нем "отцы иезуиты" основательно обосновались в Бобруйске, но это не означает, что Тризна лично их "пригласил". Конечно, воспитанный в религиозных традициях, получивший католическое воспитание, он воспринимал иезуитское присутствие в Бобруйске спокойно, без раздражения. Но задумаемся вот над чем: а если бы он даже был против их присутствия, было ли в его силах тому препятствовать? Отцы иезуиты играли в Беларуси важную роль в посредничестве и гарантии правовых и благотворительных норм, и на этом основании сам Тризна и его семья (его родители и родственники) были тесно связаны с иезуитами. Но из того не выводятся автоматически факты административного притеснения православных братств. Утверждения о том, что Петр Тризна взимал "непомерные поборы на строительство каменного католического собора Петра и Павла" (весьма грандиозного архитектурного проекта) - не подтверждены. Нигде не представлен неоспоримый исторический документ о том, что средства на строительство добывались из налогообложения. Наоборот, есть основания полагать, что они поступали из весьма различных источников (из сумм, собранных "отцами иезуитами", из частных пожертвований, "из сумм, связанных с заложенными имениями", и так далее). "Большая часть этих средств была, очевидно, собрана за пределами Бобруйского староства" (историк-любитель Илья Сововцев). И, наконец, волнения и бунты, охватившие староство, пришлись на самое начало правления Тризны, а потому могли быть в значительной степени связываемы с политикой его предшественника (ниже мы объясним, что и это не так). Поэт и любитель истории Бобруйска, Пинхас Плоткин, историк-любитель Геннадий Эпштейн, изучившие ряд работ об истории города, написанных на идиш, говорили, что о волнениях 1611-1613 годов писалось не как об экономических, а как о политико-идеологических выступлениях. Упоминание о направленных в Бобруйск Зигмунтом (Сигизмундом) III ревизорах "в связи" с событиями 1611-1613 годов - еще более сомнительный прием. Ревизоры были направлены для инвентаризации в связи с передачей в 1939 году староства в качестве приданого королеве Цецилии Ренате, при том сухая и чисто-практическая инвентаризация подвела итог правлению Тризны как весьма положительному. Чаще всего смешиваются в один факт сведения о двух ревизорских комиссиях. Действительно, в 1614 году Зигмунт Четвертый прислал в Бобруйск комиссию для разбора спора старосты с мещанами. Но этот спор не имел прямого отношения к волнениям в волости и в городе, связанных с так называемой Бобруйской Уставой (Волочной померой). Доподлинно известно, что волнения 1611-1613 годов происходили в связи с проведением в Бобруйском старостве так называемой волочной померы. Эта реформа была разработана и назначена королем Сигизмундом (Зигмунтом) III для увеличения поступающих в казну средств, необходимых для ведения войны с Россией. Реформа была названа Бобруйской: потому, что начали ее проводить с Бобруйска, и Бобруйское староство должно было послужить примером проведения волочной померы во всей Rzeczy Pospolitej. Волочная реформа вызвала крайнее недовольство народа. Население оказывало сопротивление королевским ревизорам, инвентаризация земель отвергалась, начались волнения и бунты. Реформа проводилась активно с 1611-го по 1613-й год. Совершенно очевидно, что Бобруйский староста не мог остановить распоряжений верховной власти - и был вынужден с ней сотрудничать в период проведения реформы. Подобные приемы и безапелляционные утверждения используются в одних случаях для того, чтобы 1) умалить негативный (трагический) эффект нарушения (в результате политической и религиозной унии) баланса между православным и католическим элементами Великого Княжества Литовского, 2) наоборот - неправомерно раздуть его, представив национальной катастрофой, 3) исключить целые этнические группы (даже если данный этнос становился демографическим большинством) из истории города, и т. п. Мы включили обширный исторический материал, о каком ничего не говорят те или иные работы. Нами не исключена никакая информация по "концептуальным соображениям". Наша история города вызвана не только академическим интересом к теме, но имеет целью путем привлечения интереса общественности к истории города способствовать сохранению как чисто исторического материала о Бобруйске, его идеального исторического облика, так и его материального исторического наследия. Надеемся, что у тех, кто не был в Бобруйске, наша работа вызовет желание посетить и осмотреть этот город. ** Автор выражает благодарность следующим людям (см. послесловие) *** Главными рецензентами этой работы, внесшими свои изменения, дополнения и замечания, были уважаемые Владимир Поссе и Анатолий Грицкевич. **** - см. послесловие **** - см. послесловие КНИГА ПЕРВАЯ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА ПЕРВАЯ РОЖДЕНИЕ ТЕМЫ У каждого города, как и у темы, есть своё начало. Города вырастают из небольших населенных пунктов, из окружающих их полей, лесов, деревень, рек. Не существует непреодолимой преграды, непреодолимого антагонизма между городскими кварталами - и окружающей город местностью. Города, как и люди, похожи на окружающие их холмы и леса, реки, озера и рощи. Авторская тема Бобруйска родилась из своеобразия близлежащих деревень, из особой красоты светлых местных лесов, из очертаний береговых изгибов Березины. Эта земля издавна населенная и древняя. К середине 1-го тысячелетия на Бобруйщине жили племена так называемой Милоградской культуры; с середины III столетия до н.э. по пятое столетие н. э. тут обитали племена Зарубенецкой культуры (1). В регионе Бобруйска люди жили ещё в каменном веке, начиная с протонеолита; радиоактивный анализ находимых тут каменных орудий не производился. Наиболее древние археологические памятники выявлены на высоком правом (западном) берегу реки Березины (на нем стоит и город Бобруйск), возле деревень Стасевка, Домоново, Вербки. Возле Стасевки работала археологическая экспедиция (2), обнаружившая на площади в 90 кв. м остатки наземного жилища, каменные орудия - наконечники стрел, скребки, резцы, проколки, скобели, части рыболовных и охотничьих снастей, изготовленных примерно за 6 тыс. лет до н.э. Такого же возраста памятники между деревней Доманово - и Хуторком. Остатки восьми городищ - в районах деревень Макаричи, Михалёво, Пересово, Петровичи, Телуша, Продзвин, Щадково, Городище. Возле деревни Щадково производились раскопки под руководством Л. Д. Поболя, доктора исторических наук. Тут были найдены железные топоры, ножи, наконечники стрел, рыболовные крючки, браслеты, перстни, ожерелья, остатки глиняной посуды, печи из камня. Курганы времён Киевской Руси - у деревень Баневка, Барановичи, Бояры, Городчина, Каменка, Лекерта, Макаревичи, Малинники, Маяк, Красная Дубрава, Красный Огород, Обча, Околица, Постреш, Рогоселье, Симгаровичи, Старая Шараевщина, Старинки, Сулива и др. (3) Раскопки показали, что в V-VI веках на реке Березине, чуть выше по течению современного Бобруйска, находилось значительное городище славян. Оно было окружено глубоким рвом и обнесено деревянной стеной. Жители городища занимались в основном рыболовством, охотой, собирательством. Воспроизводящее хозяйство было развито слабее (4). Другой источник указывает, что "в V-VI веках нашей эры на том месте, где позже был основан Бобруйск, существовал небольшой городок балтов с деревянной стеной и укреплениями" (материалы ЦГИА БССР). Именно вторая версия находит свое подтверждение и в других источниках. В одной из древнерусских летописей (5) говорится, что во времена великого киевского князя Владимира (Мономаха; время его нахождения на Киевском престоле - 1113-1125) на месте нынешнего Бобруйска существовала "весь" (деревня), жители которой занимались рыбной ловлей и бобровым промыслом, а по берегам рек Березины и Бобруйки базировались промышленные общины "бобровников" и "рыбников". По описанию видно, что "весь" располагалась в районе нынешнего Бобруйска. Итак, мы видим, что наша тема-город появилась из глубины веков, там зародилась, там стала ощутимой, зримой: там ей дана жизнь. Окружающие местности, как заботливые руки матери, взлелеяли появляющийся город; местная природа, леса, реки и озера, населенные дичью и рыбой, были тем воздухом, которым он дышал. Тысячи безвестных людей, безымянные поколения явились тем постаментом, на котором история стала лепить ступни ног исторической фигуры Бобруйска, а упирались эти ступни в головы десятков закончивших уже своё существование населённых пунктов.

1.2.3.4.5.6.=>